Небо разверзлось. Земля распласталась.

Сбился кустарник в летящую стаю.

Господи, что мне на свете осталось?

Нитку дороги в клубок замотаю.

Руки подставлю под ливень осколков

И, черепок к черепку подбирая,

То бормоча, то крича, то умолкнув,

Склею сосуд для грядущего рая.

Как тебе спится в земле ереванской,

В знойном сухом перевернутом крае?

Не потревожу ни словом, ни лаской,

Оберегу от вороньего грая,

Воя собачьего, крика безумья,

В столпотворенье с мечтою о быте

Бережно черные звенья связуя

Длинной разорванной цепи событий.

Александрополь— записано было

В метрике мальчика. Ехал в столицу

С грузом негрузным душевного пыла.

Шел на Голгофу. А думал— учиться.

Александрополь— обломки, осколки.

Как размолола твой город стихия!

Блюдце, упавшее с узенькой полки,

Не разобьется на крошки такие!

Ты не узнал. Не увидел. Не дожил. Смерть это смерть. А безумье кромешно.

Что это? Что это? Слезы иль дождик?

Блестки колючие осыпи млечной.