Закат в корявых складках скал

крошился в красную лапшу.

Негромко пел слепой ашуг

и струны трудные ласкал.

                        <*>

И ночь стекала на мосты,

на кровли крошечных лачуг,

на свет, на синий монастырь,

углём подчёркнутый чуть-чуть.

                        <*>

И день отчаянно скудел.

И таяло лицо певца.

Но голос жил.

Среди сердец

искал и находил сердца.

                        <*>

И пел во тьму,

                     кто сам

                               был слеп,

но зряч, как ни один из нас.

… И пальцы стискивали хлеб.

И соль на хлеб текла из глаз.