1

  Ночь черна, а луна багряна. Непонятная речь вокруг.

Я тебе, моя дорогая, не любимый, не муж, не друг;

                        <*>

Не заботился, не нежил, не советовал ни о чем,

И соперника, бровь ломая, не отталкивал я плечом.

                        <*>

Что я делал? Ходил, смеялся, бесшабашно тянул вино...

Ереван так розов и жарок,— распахни на закат окно.

                        <*>

 Я не мальчик ныне, я знаю, что земля не только родит,

Под землей, песчаной и желтой, моя мать на севере спит.

                        <*>

На Севане, тревожа ветки, птица выпорхнула из-под ног,—

Я опешил, вздрогнул и долго успокоить сердце не мог.

                        <*>

Видишь, как все просто и странно. Ночь таинственна и тепла...

Ах, зачем ты сдвигаешь брови, как два ласточкиных крыла!

                        2

  Удивительные горы:

лисьи норы,

мышьи норы,

между скал гнездо орла;

тучное пасется стадо

и чабан с челом Сократа

мне кивает из седла.

Вижу, как скользят кометой

по Севану корабли...

Что-то есть во мне от этой

милой каменной земли.

Если вдруг мне станет туго,

у троюродной сестры

дом из розового туфа,

тень чинара от жары;

ни о чем она не спросит,

туфли мягкие приносит,

словно я пришел домой

и колдует над долмой.

                        3

   Гегамские хребты радушны и покаты,

в некошеной траве играют табуны,

 а по ночам звенят наперебой цикады,

и матова полынь от пыли и луны.

                        <*>

 Я с женщиной иду шиповником густым,

 и красные плоды она с ветвей срывает,

разламывает их и лакомо съедает...

и мы стоим в кустах и празднично молчим.

                        <*>

Жизнь предстает не в глупых пустяках,

   а словно все исполнено значенья:

 жест женщины, улыбка и движенья

с обломленною веточкой в руках.

                        <*>

А, может, чаще в горы приезжать?

Смотри, как мы с тобой нежны и строги,

как будто эти горные отроги

нас учат суть друг в друге понимать.

                        <*>

 Я многого в природе не постиг; спит ворон,

 тень на лунный свет роняя; как ворон,

 триста лет не умирая, жить не хочу,

и малый век— велик.

                        <*>

 Земля без гор была б куда бедней, —

 орлиные вершины ясно видят,

 как люди любят, плачут, ненавидят,

и горы возвышают нас, людей.