1

  Зажми слова и шпоры дай им,

Когда, перегибая нрав,

Ты их найдешь, упорств хозяин,

В чужом упорстве прочитав,

                        <*>

В несытой и коричневой

Лавине на горах,

В гремучем пограничнике,

Как молодой Аракс,

                        <*>

Где в звездном косоглазьи,

Давяся тишиной,

Предплечья старой Азии

Качались надо мной.

                        <*>

Но как мне в памяти сберечь

За речью двуязычной

Ночь, громадную как печь,

Зов и запах пограничный:

                        <*>

Он ноздри щекотал коням,

Дразнил разбегом и разбоем,

Грозой белесой оттеня

Степей стодолье голубое.

                        2

  Дороги тут и водятся,

Насмешливей ресниц,

У тех дорог не сходятся ль

Хранители границ?

                        <*>

Они ступают бережно,

Чтобы сберечь подошвы

Легко идя по бережку,

Как шорох самый дошлый.

                        <*>

Где пахнет гостем крепким

Иль контрабандным шагом,

Идут по следу цепью,

Скалой и камышами.

                        <*>

Ночь зыбится и стелется,

Для всех живых одна—

О шашку храбрость греется,

Как о волну— волна.

                        <*>

Такою ночью сердце вплавь, —

Но с юга— нам закрытого—

Идут, — и против всех застав

Храбрятся вдруг копыта.

                        <*>

Но лишь подымет берег вой,-

Сквозь сломанный ардуч

Махает барс, как шелковый,

Лосняся на ходу.

                        <*>

И вслед его, как серый ком

Под ветровой удар,

Несется круглым кубарем

Пройдоха— джанавар.

                        <*>

Попробуй тропы узкие

Законом завязать—

Далеко видят курдские

Точеные глаза.

                        <*>

И что им часовые?

Как смена чувяков, —

Но красные значки их

Одни страшат кочевников;

                        <*>

Значки стоят то хмуро

То пьяно, то нарядно—

На вышках Зангезура,

На стенах Ордубада.

                        <*>

И отступив, номады,

Скача в жару и впроголодь,

Гадают в водопадах, —

На мясе и на золоте.

                        <*>

Но в пене, в жилах скрученных

И в золоченом поясе—

Блеск красный, как ни мучайся,

Он всюду, — как ни ройся!

                        3

  Как вымысел ущельем рта

Восходит в песен пламя,

Так Арарата высота

Всходила запросто над нами;

Равняясь честно на восход,

С ума свергавшей головой,

Сиял как колокол и лед—

Земли бессменный часовой.

Прости, старик, — мы пили чай,

Костром утра согревши плечи,

Садов зеленая свеча.

Лукавый тополь, нас уча,

Шумел на смешанном наречьи.

Ступали буйволы, — с запинкой

Кувшин наполнился рекой,

Страна камней, как семьянинка,

Оделась в утренний покой.

Кусты здоровались обычно—

Меж них гуляет пограничник.

                        4

  Стан распоясан, ворот расстегнут, —

Синий глаз отточен, —

Где же ты, Азия? Азия согнута,

Азия загнана в бочку.

                        <*>

Твои ль глаза узорные

Стоптали кайму свою,

Здесь красные встали дозорными

Народов на краю.

                        <*>

Обгрызли мыши Тегеран,

А где ж была ты, старая?

Моссул ободран, как джайран,

Ступай— ты нам не пара.

                        <*>

За что ходили ноги,

Свистело в головах,

За что патрон в берлогах

До барса доставал?

                        <*>

Багдад— питомец праздный,

Багдад не любит жара

Аракского костра, —

                        <*>

Пляши же, тари старая,

Так смейся, тари красная,

Узун- дара! Узун- дара!

                        <*>

Нежней луча ходящего

По заячьим ушам,

Тундырь* печет прозрачные

Листовки лаваша.

                        <*>

Дыня жирная садам

О желтизне кричит сама,

Ты— Азия— дышала нам,

Как сладкая дутма.

                        <*>

Перебирая сквозь очки

Качанье четок и цепей,

Ты клюнешь песен— выпечки

Московских тундырей.

                        <*>

Аракс не верит никому, —

Постой, смиришь обычай,

Так лайся же по-своему,

Пока ты пограничен!

                        5

  Уже звезда, не прогадав,

Вошла в вечернее похмелье,

Работам, пляскам и стадам

Отныне шествовать к постели.

Тропинка неба с красной кожей

Уже краснеет уже,

Деревья тянутся похожие

На черный горб верблюжий.

                        <*>

Одно— двугорбое, во тьму

Входило стройно, без обиды,

Если бы руку пожать ему,

Расцеловать, завидуя, —

                        <*>

Простую тутовую душу,

Рабочих плеч его чертеж—

Сказать: барев, енгер, — послушай,

Ты понимаешь, ты не пропадешь!

                        6

  Поставь напрямик глаза,

Заострись, как у рыси мех,

Под чалмою шипит гюрза,

Под чадрою— измены смех.

Легкий клинка визг,

Крашеный звон купцов,

Крылатая мышь задела карниз, —

Так Азия дышит в лицо.

Неслышно, как в ночь игла, —

Для иных— чернее чумы,

Для иных— светлее стекла, —

Так в Азию входим мы.

Меняя, как тень, наряды,

Шатая племен кольцо—

Так дышит сном Шахразады

Советская ночь в лицо.

Курдский прицел отличен—

Стоит слова литого,

Падает пограничник, —

Выстрел родит другого!

Что в этом толку, курд?

Слышишь, в Багдаде золото

Так же поет, как тут, —

Только на ваши головы.

Что же, стреляй! Но дашь

Промах, иль вновь не зря, —

Будешь ты есть лаваш

Нашего тундыря!

_____________

* Тундыр (тонир) — глиняная печь врытая в земле, для выпечки лаваша и приготовления пищи.