Муза, воспой суету ереванских базаров,

 Грохот повозок и тяжесть гранатных плодов.

 Воздух шашлычных и рыжую медь самоваров,

Столпотворенье мясных и фруктовых рядов.

Южное утро в немолкнущем шуме и гаме,

 В солнечных пятнах и листьев чеканной резьбе,

Черных быков, раздвигающих небо рогами,

Мерно плывущих в своей двухколесной арбе.

Да не смутит тебя наша житейская проза—

 Лук нашинкованный, соком наполненный жбан.

Муза, воспой трудодни и доходы колхоза,

 Где председателем друг мой Ашот Налбандян.

Также учти девяносто гектар винограда,

 Две сыроварни плюс сказочный рыбный улов.

 Грузную поступь большого колхозного стада,

Прущего лавою в тысячу с лишним голов.

Жаркое лето стоит над вершинами мира,

 Каждым лучом отражаясь в оконном стекле.

Осоловевшей от меда, айвы и инжира,

Даже ужалить не хочется сонной пчеле.

Между холмами петляют крутые дорожки,

Колет подошвы сожженная солнцем стерня.

 Мясом бараньим, завернутым в хлебной лепешке,

В новые странствия ты провожаешь меня.

Окна открыты. Легки облака на рассвете.

Горные реки прозрачны до самого дна.

 И на губах твоих в память о прожитом лете

Долго останется привкус сухого вина.