Вот розовый и крупный, точно слива,

Продолговатый, сладкого налива,

Дар благородных выхоленных лоз

Тобой перенесенный, Мартирос,

На полотно: вот рядом абрикосы-

Их бархатили солнце, воздух, росы,

Смуглила осень, родинки даря

И матерински пестуя не зря:

Оранжевые, солнцем налитые,

Они- особенные, не простые;

Вот груши- великанши: садовод,

Такой огромный обрывая плод,

Перед гостями им гордиться в праве,

На жесткую ладонь его поставя.

Всё-- милые дары твоей страны.

Они на полотне озарены

Косым лучом, спешащим утром рано

Из за горы на улицу Сарьяна,

Где видел я лиш номер первый-- дом,

Украшенный и этим полотном,

Сезона беглой радостью, плодами,

Которые искусными руками

Ты даришь вечности. Потомок наш,

Как мы, сумеет отличить пейзаж

Армении, написанной Сарьяном,

По городам бродившим и по странам,

И возвратившимся к себе домой

Дорогой мужественной и прямой

На землю раскаленную, где ныне

Одна лишь память о былой пустыне–

Республика в посевах и в садах,

И розовые в новых городах

Из туфа возведенные кварталы,

И мост через Гедар, и небывалый,

Поднявшийся в ущелье Дзорагэс,

У леших вырвавший лорийский лес–

Все, чем теперь Армения богата

Помимо ветерана- Арарата.

                        <*>

И вот моя московская тахта,

Одетая в Сарьяновы цвета,

И на стене— армянские дэджимы.

И вот порой меня неудержимо

Влечет туда— туда, на край земли.

Где десять дней мы братски провели—

Влечет бродить по клинописным скалам,

Запомнившим века, но не усталым,

По Эривани, выросшей втройне–

И многое узнать на полотне

Лиловом, желтом, синем и багряном,

Пленительно написанном Сарьяном.