Прислушайся: опять рыдает горько птица

и отвечает ей полынный вздох глухой,

и грустно мне бродить в пустынный час ночной:

душа усталая и плачет, и боится.

                        <*>

И крылья сложены, и поздний свет струится,

я замечаю куст, почти покрытый тьмой:

откуда он возник, товарищ мой больной,

и как он мог из тьмы внезапно появиться?

                        <*>

И древним ужасом ночь до краев полна.

Едва, едва звенит севанская волна,

и старый, бедный куст, безумец и калека,

                        <*>

отторгнутый от всех, чужой в своем краю,

упал у ног моих, дитя другого века:

он просит, чтобы жить, войти в строку мою!