Она лежит. Ея глазенки,

Как две агатовых звезды,

И в ней, сияющем ребенке,

Не видно боли и вражды.

 Ей девять лет. Она, играя

Ручонкой, смуглым стебельком, —

Напоминает облик рая,

В цветах увиденный тайком.

                        <*>

 Она глядит, как за окошком

Сияет вишня и айва,

 И длиннохвостым шепчет кошкам

Кошачьи, милые слова.

 И кажется— она для шутки

 Легла в постель... Вот побежит!

Но стены белые так жутки...

Нет, почему она лежит?

                        <*>

Нет, почему она в больнице?

 И почему у синих глаз

 На черно- бархатной реснице

Вдруг светится большой алмаз?

 И отчего от брови к брови

 Вдруг пролегает тонкий след?

 Откуда в губках очерк вдовий,

Печать неисправимых бед?

                        <*>

 О чем глухонемая дума

На темно-розовом челе?

 Откуда страх шагов и шума

И крики в сумеречной мгле?

Покинул бог людей и землю!

 Как страшно правду понимать!

 Ответу бедственному внемлю:

Ребенок— будущая мать.