Сарьян рисует, бормоча.
Ворча, Сарьян рисует.
Худой,
прозрачный, как свеча.
Рисует,
будто судит…
Он говорит:
« Сиди ровней…
Зачем плывешь, как масло?..
Ты—
в маске…
Очень сладко в ней…
Сейчас исчезнет
маска!..
Скрипишь зубами?
Не беда!
Ты зол,
но травояден…
Что?
Уползаешь?..
Никуда
не денешься,
приятель…»
До судорог,
до тошноты,
под канонаду пульса!
И—
вот он,
вот он,
вот он– ты!
Закончено.
Любуйся…
Он дышит, как бегущий лось.
К спине
рубаха липнет…
Крича,
рисует Мартирос.
В конце работы—
хрипнет.
Сейчас он
как уснувший взрыв
на перевале горном…
Сидит,
глаза полузакрыв,
нахохлившийся кондор.
И кажется бескрылым,
но
от этого порога
ушли в полет
давным-давно
крылатые
полотна!..
Окно раскрыто,
а за ним
просторно и морозно…
<*>
И Арарат
как будто нимб
над гривой
Мартироса.