Раз перед ночью, часом осенним,

Стоял я на горном валу—

Как на ладони лежала Армения

От Гокчи до Камарлу.

                        <*>

С запада пыль, тут ни при чем

Природа: между амбаров

То молокане дерут кирпичом

Сотни своих самоваров.

                        <*>

Тут отношенье в тиши и глуши

Особое к чаю имелось,

Ибо вся крепость сектантской души

Без крепкого чая— не крепость.

                        <*>

А на востоке мычанье стоит,

Встали стада великие—

Езидов стада это, всякий езид

Дьявола чтит, как владыку.

                        <*>

Рядом шатер со звездою простерт,

Загса шатер основался—

Так втихомолку здесь дьявол живет

Через дорогу от Маркса.

                        <*>

С юга и с севера дымок пошел,

Горбится, словно кусты,—

Это идет из армянских сел

Горький дымок нищеты.

                        <*>

Лишь кое-где он, а вот и совсем

Нет ничего— одна

Желтая горбь, и во всей красе—

Теплая тишина.

                        <*>

Точно осыпалось небо вниз,

Скалы же газообразными

Стали— коричневый их карниз

Светится вдруг по-разному.

                        <*>

Не разобрать, где и когда

С небом земля встречается, —

То ли ручей, то ли звезда,

Переливаясь, качается.

                        <*>

Тихо… Ни ветер, ни зверь не шуршит,

Бродят вечерние кручи

Шагом янтарным; сверху вершин

Пылает пропасть летучая.

                        <*>

Дикою шалью лежит земля,

Днем далеко невзрачная—

Как прислонились вдали тополя,

Так и стоят прозрачными.

                        <*>

Камни плавают, точно огни,

По тишине вразвалку,

Но провожатый мой— армянин—

С треском роняет палку.

                        <*>

« Вот непроворная груда».

Спрашиваю: « Старина,

Тишь- то какая, откуда

Такая здесь тишина?»

                        <*>

Он наклоняется: « Камня горсть

Видишь? Это аула кость.

Татарские души дышали

Разбоем, дорогой,

При них ступать не решались

Сюда ни одной ногой.

                        <*>

Аул шумел погоней,

Пальба по ним, по нас, —

Уехали все— ты понял?—

Оттуда и тишина…»

                        <*>

… Так, принимая за водку ром,

Мы столковались. К чему спор?

С этим драконьим юмором

Вошел я в столицу гор.

                        <*>

В садах неизбежных, когда луной

Был город набело выкрашен,

Я виноградной дышал тишиной—

Не той, что указана выше.

                        <*>

Ну просто вино курчавится

В стаканах, а фрукты пестрые,

Сидела с нами красавица,

Кусала пушок абрикоса.

                        <*>

Глаза ее в синем клекоте

Были влажны, длинны, ласковы,

Ресницы, брови, ногти

Покрыты персидскою краской.

                        <*>

Я всё рассказал ей— она

Глазами играла с уменьем,

И тут наступила еще тишина—

По счету третья— в Армении.