Речи с музыкой чередовали—

лишь один не сказал свою речь

на открытии в Чаренцаване—

ставший памятником Чаренц.

                        <*>

И, наверное, бредя разбегом

и печалясь, что стала ничьей,

карусель, занесенная снегом,

наблюдала помост для речей.

                        <*>

Карусель, чуть была посторонней.

Полуслушая, рядом с ней

ели мальчики прямо с ладоней

пересыпанный солнцем снег.

                        <*>

Им хотелось толкаться, щипаться,

сесть у облака на крыле.

Чуть подталкивали их пальцы

карусель, что примерзла к земле.

                        <*>

Карусели хотелось размаха.

Наша жизнь— испокон и досель—

то великая сцена, то плаха,

то примерзшая карусель.

                        <*>

Кто— выкидывает коленца,

кто— подняться не может с колен.

Кто— живет по примеру Чаренца:

выше всех каруселей и сцен.

                        <*>

Кровь за кровью, резня за резнею—

вот история этой земли.

Но не вянут цветы над землею

там где в землю поэты легли.

                        <*>

Все во мне— от Гомера, Катулла,

Все в Армении— тоже мое.

Без армянской великой культуры

человечества быть не могло.

                        <*>

Дай, Чаренц, на тебя опереться,

чтоб увидеть библейский рассвет.

Без Армении нету Чаренца.

Без Чаренца Армении нет.