Апшеронская нефть оплатила безвинные смерти.

В президентских ушах не гремит сумгаитский погром...

Я солдатом служил в бедном городе Степанакерте

в приснопамятном сорок втором.

                        <*>

В том горячем краю, маршируя под небом орлиным,

в деревенской молве я армянские слышал слова ж

и с тех пор полюбил, будто от роду был армянином,

на камнях испечённый лаваш.

                        <*>

Изнемогший, дремал под армянских шелковиц листвою,

с минометным стволом на армянские выси взбежав.

Я там жил наяву, – как же мне согласиться с Москвою,

что земля эта– Азербайджан?

                        <*>

Пусть Армении стон отдаётся в сердцах, как укор нам.

Как Христу на кресте, больно кронам ее и корням:

в закавказской дали, в том краю, в Карабахе Нагорном

каждый день убивают армян.

                        <*>

Перед крестной землёй преклонюсь головою и сердцем.

Как там други мои? Сколько лет как ни вести от них.

И не всё ли равно, кто грешней– Горбачев или Ельцин?–

все мы предали наших родных, –

                        <*>

не по крови родных, а по духу, по вере, по сути,

по глубинному свету евангельских добрых надежд.

Упаси нас, Господь, от немудрых и взбалмошных судей,

от имперских лжецов и невежд.

                        <*>

Чтоб за нашу вину нас в аду не замучили черти,

в каждой русской душе, стон Армении, будь повторён...

Я солдатом служил в бедном городе Степанакерте

в приснопамятном сорок втором.