Сарьян— в хрестоматии нашего глаза.

Он ясен для младшего школьного класса

и прост, словно воздух, которым дышу.

И больше я про него не пишу.

Сарьян— это выигранное сражение.

А слово— искусственное орошение

пустынь и полупустынь— песков.

Поэтому я приглашу Коджояна:

восстань из могилы!

Ты умер так рано!

Полотна развесь!

Покажись нам, Акоп!

Пусть медленные заведут разговоры

тобою нагроможденные горы.

Пускай нам окажут почет и доверье

тобою взращенные легкие звери.

Пусть птицы твои защебечут над нами,

обсудят, осудят мой каждый изъян

и с нами поделятся птичьими снами.

Какими— ты знаешь,

Акоп Коджоян!

И ежели ныне не встретишь оленя

и лани,

исполненной сладостной лени,

в горах и долинах армянской земли, —

они на холсты Коджояна ушли.

Я, сызмальства,

с Харькова,

с детства

узнавший

армянский рассудок, порядок и чин,

настаиваю,

чтоб на выставках наших

просторные стенки

Акоп получил.

О милый цветок каменистой земли

 роскошествуй! Душу мою весели!