С юности помню пальму и мула,

И маски; краску пятна, полосы.

Режуще- рыжая щель переулка,

Кобальтом тени, сажею псы.

                        <*>

  Садов зеленые с просинью тени,

Колхозницы к лозам под солнцем клонятся,

Над плоской хижиной пшат весенний,

Нагорье спаленное, сонная звонница...

                        <*>

  Плоды— за хозяев на пиршестве зрения;

Цветы и цвета, цвета и цветы,—

Земля сладчайшая, это Армения,

Это Сарьяна святая святых.

                        <*>

  Прислушайся,— это звенит издалека,

По праву печальна и горяча,

Из тучи, луча, от сельского тока

Народная песня и кяманча.

                        <*>

  Всмотрись в свидетельство жизни зрелой,

В бесстрашно- тройственный автопортрет,

Где юный, седеющий и поседелый,—

Всех краше в центре, под старость лет.

                        <*>

  Встретишь Лозинского, Орбели, Игумнова

И стольких живых дорогие черты.

Запомнишь сокровище сердца разумного,

У зеркала женщину— две красоты.

                        <*>

  Скоро, в сезон Араратов блеклых,

Гроздьев наморщенных, снежных тем

Вспыхнет у камня ступенек мокрых

Желтый и белый огонь хризантем.

                        <*>

   Художник— перед полотнищем новым.

Тихо по-зимнему. Только звучат

Где-то внизу голоса из столовой—

Темноволосых его внучат